Рассказ 10
Несмотря на полное б.
И каждый день за ним бродит пьяный херувим.
Армен Григорян
Звонок болезненно разрывался под чьими-то упрямыми пальцами. Обычно так звонят работники ЖЭКА, участковые или соседи, которых затопило водой. Рассчитывать на то, что это кто-либо из них, не приходилось, но Мишка даже не удосужился надеть брюк, перед тем как открыть дверь.
На пороге стоял маленький человечек в аляповатой красно-желтой курточке и офицерских галифе. Даже в полумраке подъезда было заметно, что глаза его подведены тушью, а щеки нарумянены. В руках он держал клоунский аккордеон, а в центре тонзуры, на самом темени, сидела крохотная, раскрашенная в цвета радуги, кепочка, на которой не доставало лишь пропеллера. Вместо приветствия человечек опустил одну руку в карман куртки (аккордеон при этом жалобно вякнул), выудил оттуда эмалированную кружку и, звякнув прицепленной ко дну монеткой, протянул ее Мишке.
Немая сцена продлилась не долее секунды, по истечении которой дверь со страшным треском захлопнулась. Почти сразу же раздался повторный звонок.
– Ну, чего надо? – рявкнул Мишка в распахнувшееся пространство.
– Платить будешь? – густым басом парировал карлик.
– Нет!
– Тогда отключим свет.
Но Мишка уже восстановил дубовое статус-кво между собой и незванным гостем.
Рабочее утро всегда наступает некстати: сладкая полудрема плохо сочетается с чувством долга. Путь же из кровати в ванную зачастую тернист и полон неожиданностей. Мучимый жаждой Мишка прошел сначала на кухню, где угодил босыми ногами в лужу. Немало удивившись такому развитию событий и проследив направление истока, он открыл дверцу холодильника и обнаружил, что лампочка внутри того не горит. Впрочем, как скоро выяснилось, лампочки не горят нигде.
Кое-как завершив утреннюю гигиену (два свежих пореза от бритвы и непослушные вихры на затылке), Мишка наспех оделся, машинально включил электрочайник, тихо выругался и вышел из квартиры. На лестничном пролете он едва не перелетел через давешнего пришельца. Тот, даже не подав и виду, вновь сунул под нос Мишке кружку.
– Да кто ты такой, черт побери?!
– Как кто? – искренне удивился цветастый карлик. – Гаол. Ангел-хранитель твой.
– Мой... Послушайте, – миролюбиво переходя на вы, сказал Мишка, – вы хоть в зеркало на себя смотрели?
– Какой человек, такой и ангел-хранитель, – недовольно буркнул карлик и упрямо повторил: – Плати давай.
– А не то, что? Воду отключите?
Мишка рассмеялся в голос и ринулся вниз по лестнице.
Как все-таки слаб духом и непоследователен человек! То он готов с рогатиной идти на медведя, защищая соплеменников, ничего не ведающих о грозящей им опасности, то раскладывается в орешнике, напившись пьяным и плевав на супружеский долг. То, иной раз, он ныряет на спор в прорубь, а то, глядишь, – лежит под двумя одеялами и не может даже чаю себе заварить.
Так думал Мишка о парадоксальности человеческого и, в частности, своего, Мишкиного, бытия. Появление в его жизни чудаковатого (если не сказать больше) карлика и, по всей вероятности связанная с этим, утрата некоторых коммунальных услуг очень беспокоили Мишку, более того, внушали ему чувство сильного дискомфорта. Если отсутствие электрического освещения и горы грязного белья еще можно было как-то стерпеть, то невозможность принять душ однозначно мешала жить. Но хуже всего было полное неведение: сколько это могло продлиться и как с этим, собственно, следовало быть.
Будильник вновь вынудил кое-как разлепить веки, и перед Мишкиным взором предстали изрядно потертые роликовые коньки на болтающихся в воздухе ногах.
От неожиданности Мишка отпрянул к стенке и мгновенно проснулся.
– Не пугайся, – успокаивающе сказал Гаол, – это всего лишь я.
Он сидел на письменном столе, стоящем в изголовьи Мишкиной кровати, в своем неизменном наряде и вертел в руках только что прозвеневший будильник. Все еще не в силах совладать с собой, Мишка лихорадочно вращал глазами и прерывисто сопел.
– У тебя долгов море, а спишь как младенец. Нехорошо.
– У меня нет... денег.
– Как это нет? – вновь удивился карлик. – А заначка в антресолях? А сберкнижка? В общем так: вечером опустишь конверт с деньгами в свой почтовый ящик.
– А если н-нет?
Гаол нахмурился.
– А если нет, то я прекращаю выполнять свои обязанности, и очень скоро с тобой что-нибудь приключится, – с этими словами мерзкий карлик вытащил из кармана маленькую беретту и положил ее на столешницу рядом с собой.
От такого нахальства глаза Мишки округлились еще больше. Удовлетворенно заметив, что вид оружия возымел должный эффект, Гаол продолжил:
– Можешь позвонить в полицию, адвокату или санитарам. Убегать или прятаться тоже глупо, сам понимаешь... Да, бесплатный совет. К Верке я бы тоже не ходил. Все равно она с начальником твоим на курорт уехала.
Ловко спрыгнув со стола, карлик отъехал на середину комнаты. В его заскорузлых пальцах откуда-то возникла папироса, и он прикурил ее пистолетом-зажигалкой.
– Ну вот и все. Будь осторожен, – сказал Гаол и выкатился вон.
Еще какое-то время Мишка лежал, не в состоянии поверить в произошедшее. Затем вскочил и бросился за своим мучителем. В коридоре и на кухне никого не оказалось. Тогда Мишка вбежал в гостиную и выглянул на балкон. Там тоже было пусто. Однако в одном из окон соседнего дома, – по крайней мере так ему показалось, – мелькнула красно-желтая тень с отвратительной ухмылкой. Мишка отшатнулся, наступил на роликовый конек и со всего маху обрушился на стеклянный журнальный столик. Перед глазами все поплыло. Заливая кровью паркет, Мишка успел бросить взгляд на часы. Банк открывался через тринадцать минут.
Звонок болезненно разрывался под чьими-то упрямыми пальцами. Обычно так звонят работники ЖЭКА, участковые или соседи, у которых что-нибудь случилось. Не обременяя себя штанами, Мишка, как ужаленный, рванулся к двери.
– Ой, простите, я... – робко произнесла худенькая девушка и обняла себя за плечи. – Я не думала, что вы еще... лучше я... К тому же у вас рука...
– А?.. Ерунда, – облегченно выдохнул Мишка, перехватив взгляд соседки у своей перевязи. – Царапина, ничего страшного. Чем могу?..
– Понимаете, у меня вдруг погас свет. Я решила, что выбило пробки, вышла, а тут сквозняк... и...
– Дверь захлопнулась, а у вас ключа нет? – радостно заключил Мишка. – Подождите, я сейчас. Одну секундочку!
Уже после, – отперев дверь и выслушав обильный поток благодарностей, получив лучезарную улыбку и приглашение на чай с «Наполеоном» («Только обязательно, слышите!»), – все еще туповато посмеивающийся Мишка пытался что-то припомнить, и когда его наконец осенило, со всех ног бросился вниз по ступенькам.
На дне почтового ящика лежала крохотная, всех цветов радуги, кепочка. Если не считать выцарапанного гвоздем матерного слова, больше в нем ничего не было. И прежде чем Мишкины мысли обрели какое-либо направление, откуда-то сверху раздался всполошенный бабий крик:
– Надька, беги скорей! Воду дали!
Сообщение было изменено 25 февраля 2013 в 21:00
